В.Путин: Сегодня общее собрание было в виде научной сессии, да?
Г.Красников: Да, в виде научной сессии, посвящённое участию Российской академии наук в научно-технологическом развитии страны.
В.Путин: Слушаю, Геннадий Яковлевич.
Г.Красников: Владимир Владимирович, хотел доложить Вам о работе Российской академии наук. Здесь вот презентация.
Хотел бы отметить, что Российская академия наук формирует программу фундаментальных научных исследований, и в рамках этой работы она координирует фактически проведение более шести тысяч научных исследований по фундаментальным наукам, которые ведутся у нас в 714 научных учреждениях.
Мы ежегодно отбираем важнейшие результаты. Их примерно триста, они представлены у нас в нескольких томах – краткое содержание здесь. Мы их направляем в Правительство, федеральным органам исполнительной власти. Они размещены в единой государственной информационной системе, в домене «Наука и инновации».
Хотел буквально несколько привести примеров, чтобы понимать, о чём речь идёт, потому что они по всем направлениям науки. В частности, отделение математических наук, это Институт системного программирования имени Иванникова, – важнейшая задача, связанная с нейронными сетями. Сегодня это популярное направление, но там есть фундаментальные проблемы.
Дело в том, что обучение нейронных сетей идёт на базе данных. Если база данных несколько меняется, то нужно всё переобучать, и это дорогостоящий механизм, времени много [требуется]. Здесь фундаментальная работа сделана, она на примере медицинских задач, когда мы распределённые базы данных, скажем, в каждой клинике своя база данных есть, сначала идёт обучение методом трансферного, контрастного обучения, а потом идёт дообучение. И здесь получаются фундаментальные результаты. То есть мы можем не переоснащать каждый раз…
В.Путин: Не с центра поля начинать.
Г.Красников: А дообучать – это очень эффективно.
Второе – это отделение физических наук [Российской академии наук], тоже фундаментальное достижение – это атомные часы оптические, основанные на атомах тулия. Там есть такие свойства определённые, которые позволяют их использовать, чтобы гасить погрешности магнитных и электрофизических полей. И у нас получается высочайшая точность: десять в минус шестнадцатой степени.
Но главное в чём [смысл работы] заключается? Это возимые такие часы, транспортабельные, их можем в космос направлять, и сегодняшняя, скажем, ГЛОНАСС-система всего на два-три порядка хуже. И если её сделать, то мы сразу же на порядок увеличиваем только за счёт этого точность позиционирования. И эта работа имеет перспективу: можно ещё дальше – до десяти в минус семнадцатой [степени], десяти в минус восемнадцатой, это мировой уровень. Эта работа выполнена у нас в институте, в Физическом институте имени П.Н.Лебедева.
В.Путин: Очень важное, прикладное значение имеет.
Г.Красников: Да, прикладное. Но фундаментальная [работа].
Тоже ещё одна работа очень интересная: это отделение нанотехнологий и информационных технологий [РАН], методы децентрализованного избегания столкновения, когда у нас группа мобильных агентов.
Это обычно важно, когда есть рой беспилотников или достаточно много роботов. Здесь не центральное – децентрализованное управление происходит. То есть, опираясь лишь на локальные наблюдения, локальные коммуникации, разработаны уникальные алгоритмы, которые позволяют им между собой реагировать, избегать столкновения. Наше сравнение показывает превосходство над мировыми аналогами.
В.Путин: Очень здорово, распределение целей.
Г.Красников: Да-да.
В.Путин: Распределение целей в группе мобильных агентов. Это здорово.
Г.Красников: Задача тоже выполнена. Это у нас ФИЦ [Федеральный исследовательский центр] «Информатика и управление» РАН.
Ещё в качестве последнего [примера], хотя их там много, можно много говорить: это отделение химии и наук о материалах [РАН]. Эта задача связана с высокоэффективными гибкими перовскитными солнечными элементами [для космоса]. Дело в том, что у нас сейчас группировка увеличивается в космосе, там нужна энергетика. Обычно используют энергетику – кремниевые батареи или арсенид-галлиевые. Они дорогие, но самое главное, они деградируют под действием излучения радиационного фона, то есть у них деградация идёт.
Эти солнечные батареи, во-первых, дешевле, во-вторых, имеют такую же эффективность, как кремний [КПД составляет более] 27 процентов. Но самое главное, что они – за счёт того, что там обеспечено самозаживление, отработаны механизмы, которые заживляют полученные дефекты от радиации, – более чем в сто раз надёжнее. И это радиационная стойкость, что имеет перспективу для космоса.
Я хотел бы дальше остановиться на следующей деятельности, которая всегда у нас важна, – это экспертная деятельность, мы её развиваем. Хотел бы отметить, что мы уже более 80 тысяч делаем экспертиз в год по 40 ФОИВам, организациям, подведомственным Правительству. Я уже говорил, что у нас увеличиваются отрицательные заключения: по сравнению с 2022 годом больше чем в десять раз. Это не из-за того, что мы привередливые, просто ответственность экспертов стала намного выше, и они отвечают за свою работу.
Второе. У нас появилось ещё нескольких важных экспертиз. Мы начали проводить экспертизы по востребованным работам. Нам в этом году прислали полторы тысячи запросов на фундаментальные исследования от квалифицированных заказчиков – ФОИВов, высокотехнологичных компаний – мы всё анализируем.
Далее. В соответствии также с законом мы уже больше года начали делать экспертизу учебников. Мы уже за этот год сделали экспертизу 478 учебников и пособий. Мало того, мы с Минпросвещения договорились о написании единых учебников по математике, физике, информатике, химии, биологии и планируем их уже в 2027 году начать апробировать.
Причём все эти учебники у нас пройдут экспертизу трёх советов. То есть это по тематике, чтобы было точно нашими учёными подтверждено, что тот контент, который есть, соответствует последним мировым пониманиям этой науки. Потом будет [оцениваться] междисциплинарность, чтобы увязать, скажем, когда физику, а когда уже математику, когда необходимые знания получены для того, чтобы химию или физику продолжать [изучать]. И третий совет, очень важный, – это медицина и психология, чтобы чётко мы понимали, что тот объём знаний, который написан, ребёнок этого возраста в состоянии без ущерба для здоровья и психики освоить. Мы такую работу ведём.
Очень важная работа, я хотел буквально остановиться, – это повышение эффективности Программы фундаментальных научных исследований, о которой Вы говорили. Дело в том, что у нас была такая проблема, я раньше рассказывал, что фундаментальные исследования должны вестись широким фронтом. Там невозможно делать приоритеты, потому что более 40 процентов результатов – всё-таки случайные открытия.
А у нас был островковый характер [исследований]. То есть механизм, который раньше действовал, он позволял, когда мы формулировали какие-то задачи, [определять], по каким надо исследования вести, но так как институты сами себе определяли фактически госзадания, у нас почти 69 процентов не выбиралось.
Сейчас мы это исправили. Уже на 2026 год госзадания по новым работам [сформированы таким образом, что количество выбранных институтами научных тем] достигло 87 процентов. Но мы ставим сейчас задачу уже на 2027 год выйти на 100 процентов [выбранных научных тем], причём с учётом востребованных [тем]. То есть мы уже, помимо того как нужно науку развивать, получили полторы тысячи предложений по востребованным работам [от квалифицированных заказчиков]. И мы составили график, где мы в 2027 году уже должны выйти на 100 процентов с учётом востребованности.
Это принципиальная задача, потому что здесь уже Академия наук не просто экспертизы делает – она формирует госзадание. Мы должны уже в декабре получить проект, дальше два месяца утрясти с ведомствами и ФОИВами и потом уже утвердить эти госзадания.
Мы здесь и другой момент делаем. Мы делаем банк данных – здесь он сложный, я не буду обсуждать. Но суть его заключается в том, что в рамках ЕГИСУ, это Единая государственная система информационного управления, мы вывешиваем все результаты предыдущих наших научных исследований, и участники – квалифицированные заказчики, высокотехнологичные компании – могут посмотреть предыдущие исследования и уже состыковаться с тем, что им необходимо, и выстраивать уже продолжение, дальнейшее внедрение этих результатов.
Также хотел рассказать о механизме участия Российской академии наук в научно-технологическом развитии. Благодаря Вашим указам, их было два, Владимир Владимирович, мы создали Научно-технический совет Комиссии по научно-технологическому развитию и Научно-технический совет возглавил президент Российской академии наук. Тем самым мы решили две вещи: мы синхронизировались с Российской академией наук, и теперь все основные решения идут через Научно-технический совет, который сделали.
Мы пошли дальше, потому что в прошлом году вышел ещё один закон о технологическом развитии страны. То есть было научно-технологическое и отдельно технологическое развитие, и [в соответствии с Постановлением Правительства России «О планировании технологической политики в Российской Федерации»] стал формироваться Экспертный совет. Мы договорились и синхронизировали его [работу] с Правительством России. Экспертный совет должен состоять не менее чем из 50 процентов членов Научно-технического совета [Комиссии по научно-технологическому развитию Российской Федерации]. Тем самым мы сквозную цепочку сделали: от фундаментальных наук, прикладных и фактически до внедрения, до конкретных технологий и изделий, что, я считаю, очень важно.
И дальше хотел остановиться на поручениях. Вы год назад проводили Совет по национальным проектам, где нам были даны два поручения. Первое поручение – это организовать мониторинг национальных проектов. И Научно-технический совет совместно с Российской академией наук стали делать мониторинг, практически каждый месяц по два проекта внимательно смотрим с точки зрения технологического развития.
Второе было поручение – совместно с Правительством дать предложения, где действительно не просто [стояла бы задача] импортозамещения, а [были] мероприятия, которые направлены на то, чтобы обеспечить технологическое превосходство, чтобы они [отечественные технологии и изделия] были выше, чем мировые аналоги.
Я хотел бы сказать, что мы здесь подготовили более 100 предложений в национальные проекты. Мы разбили эти предложения по национальным проектам, в том числе технологического лидерства. За каждым проектом у нас закреплён вице-президент, и сейчас его задача – это внедрение этих мероприятий в каждый проект совместно с кураторами от Правительства, чтобы эти мероприятия вошли в национальные проекты.
В качестве примера хотел бы рассказать о таком национальном проекте, как «Развитие космической деятельности». Я в своё время Вам докладывал, потому что там большой раздел есть – «Космическая наука». Вы в конце июня подписали, утвердили этот национальный проект. Хотел сказать, что «Космическая наука» полностью обеспечена финансированием, причём по важнейшим направлениям: астрофизика, это исследование планет, солнечно-земных связей, медицина и биология, это программа по Луне, которую мы сегодня реализовываем. И там действительно все эти мероприятия – это технологическое лидерство мировое, это нам позволит оставаться ведущими державами по космической науке.
Я в качестве примера хотел сказать, что уже есть положительные у нас результаты. У нас осуществлён успешный запуск [спутника] «Бион-М» №2 20 августа. Он четыре раза переносился, с 2013 года. Благодаря взаимодействию с Бакановым Дмитрием Владимировичем мы на контроль это поставили – успешно у нас [прошло], он уже приземлился. Там удачно всё: там и мыши, и насекомые. И сейчас идут в лабораториях исследования. Считаем, что результаты обогатят мировую науку. Потому что мы, скажем, в биомедицине, особенно в космической и радиационной, лидеры в мире и все пользуются нашими результатами.
Второе. Я хотел бы остановиться на проекте, который тоже осуществлён. Мы осуществили запуск четырёх космических аппаратов для исследования солнечной и земной активности, потому что мы фактически 30 лет не запускали этого дела, для изучения солнечной погоды мы использовали иностранные данные.
Сегодня мы [эти аппараты] запустили. Мы 90 процентов закрываем необходимой информации этим четырьмя спутниками. В ноябре они уже приняты в эксплуатацию без ограничений. У нас получаются уникальные измерения на мировом уровне, даже некоторые превосходят [его].
Я хотел бы сказать, что этот [проект выполнен] и в интересах и Росгидромета, и Российской академии наук. Он интересен и БРИКС, потому что они [аппараты] тоже все сегодня связаны для того, чтобы дополнительные [данные получить] о том, что у нас с солнечной погодой происходит. [Это важно] для космической группировки.
В.Путин: Некоторые исследования, я смотрю, не так вроде бы далеко от нас находятся, но актуальны для Земли – исследования истории климата Венеры.
Г.Красников: Да. Здесь мы специально с Вами обсуждали, я Вам докладывал. У нас запланирована [станция] «Венера-Д» – как раз для того, чтобы маркеры жизни посмотреть на Венере, и в том числе исследования. У нас есть три планеты: одна Марс, другая Венера и Земля, и у всех разные судьбы. Венера – это [температура] под 500 градусов, высокое давление; Марс – он безжизненный, нет у нас атмосферы практически никакой; и Земля. Поэтому это, конечно, очень важно, как эволюция планет развивается.
В.Путин: Геннадий Яковлевич, как идёт финансирование исследований по госзаказам?
Г.Красников: Здесь, конечно, не хватает.
Но я хотел бы отметить, что у нас никаких секвестров нет, идёт увеличение, и это отдельная тема, я потом хотел тоже несколько рассказать. Но в целом, скажем, мы считаем, что на сегодняшний день мы справляемся с этим финансированием для того, чтобы обеспечить наши научные исследования.
<…>